В банке с пауками. Сборник научно-фантастических рассказов - Юрий Кривенцев

В общем, было чему удивляться.

Для проформы, я конечно вызвал к себе начинающую нимфоманку и провел с ней «разъяснительную беседу». Дива сидела, скромно сомкнув колени, и невинно хлопала очаровательными глазищами, соглашаясь со всеми моими доводами. Но что-то мне подсказывало, что старания педанта-увещевателя здесь напрасны.

В конце беседы, я задал ей вопрос: помнит ли она момент исчезновения и далее? Ответ был отрицательным, что меня, почему-то, не удивило.

3 декабря 2438 г

С утра ждал Клауса с обещанным отчетом. Время тянулось медленно, как слизняк по виноградной лозе. К месту вспомнилось мудрое народное выражение: «Нет ничего хуже, чем ждать и догонять». Тупо глядя на часы, услышал вдруг, как за стеной из коридора донеслись мягкие шаги. Я распахнул дверь еще раньше, чем пискнул входной зуммер.

На пороге стоял ксенобиолог.

Весь состоявшийся впоследствии диалог привожу ниже, так как убежден, что он имеет значение в ходе грядущих событий:

Капитан. Проходите Клаус, очень рад вас видеть. Надеюсь, вам есть что сообщить?

Ван-Хоорен. Здравствуйте Макс. Да, безусловно. Нами получены поразительные данные.

Капитан. Слушаю вас.

Ван-Хоорен. Мы досконально обследовали розовую субстанцию, найденную нами в комнате биолога Байковски. Провели тонкий анализ гуморального статуса, клеточной и межклеточной структур, генома, протеинового спектра, состава биологически-активных молекул, водно-солевого баланса и т. д.

Капитан. Ну и?

Ван-Хоорен. Общее заключение таково. Исследуемое нечто является живым организмом, вся масса которого представлена сообществом совершенно идентичных клеток, имеющих морфологическое сходство с земными эукариотами. Поскольку деление на ткани отсутствует совершенно, но между цито-единицами существует явная органическая и функциональная связь, можно заключить, что протей (так я назвал это существо) нельзя рассматривать ни как многоклеточное, ни как колониальное одноклеточное. Это что-то среднее между названными типами, чему нет аналогов в земной биологии.

Капитан. Клаус, я все пытаюсь как-то связать появление этого м-м…, с необъяснимым исчезновением и последующим появлением Катаржины. Скажите, нет ли у названного существа каких-либо черт, сходных с человеческим организмом?

Ван-Хоорен. Нет. Совершенно иной белковый состав, кодируемый абсолютно незнакомыми нам генами. Разве что…

Капитан. Что?

Ван-Хоорен. Его метаболизм весьма примитивен, что и следовало ожидать, но имеются некоторые сходства по химизму, в некоторых молекулярных процессах, напоминающих человеческие, например: анаэробный гликолиз, или синтез кетоновых тел. Аэробные энергетические этапы тоже не сильно отличаются от наших. Но данный факт ни о чем не говорит. Возможно, это просто конвергенция развития. Многолетнее изучение молекулярной физиологии иных форм жизни свидетельствует, что эволюция обменных процессов на других планетах протекает по сходным путям, находя, зачастую, остроумные алгоритмы, идентичные тем, что идут в наших клетках.

Капитан. Профессор, умоляю, изъясняйтесь впредь попроще. От этих терминов голова пухнет. Пока, из вашего сообщения я понял, что мы имеем дело с абсолютно чуждым инопланетным прото-существом, неизвестно как появившимся на корабле, и с совершенно не укладывающимся в рамки здравого смысла обратимым исчезновением девушки-биолога.

Ван-Хоорен. Это только начало, кэп. Самое интересное впереди.

Капитан. Я весь внимание.

Ван-Хоорен. Сегодня утром, наконец-то закончен полный анализ данных, доставленных планетарными зондами в первые дни нашего пребывания здесь. Наибольшего интереса заслушивает обработка биоматериала. Получены тканевые микропробы от 583 местных видов, из них: 312 – животных организмов, 235 – растительных и 36 – промежуточных форм, напоминающих земные грибы.

Капитан. Так чем вы меня хотели поразить?

Ван-Хоорен. Это бомба, капитан! Если среди представленной флоры и мико-форм все закономерно, то есть каждый вид имеет свой индивидуальный состав ДНК и профиль генов, то почти все изученные виды животных организмов чрезвычайно сходны генетически. Различия нуклеотидных последовательностей у них составляют не более 7 процентов.

Капитан. Это мало?

Ван-Хоорен. Это ничтожно мало. Такого просто не может быть.

Капитан. Вы сказали: «почти».

Ван-Хоорен. Да, сэр, есть один вид теплокровных существ, чем-то напоминающих наших грызунов, точнее – пустынных тушканчиков, нуклеотидный спектр которых существенно отличается от такового у остальных животных.

Капитан. Гм, интересный коленкор. Вы хотите сказать…

Ван-Хоорен. Точно! Все представленные организмы, от мелкой букашки до травоядного гиганта имеют один и тот же геном.

Капитан. Но, насколько я разбираюсь в биологии, такого просто не может быть.

Ван-Хоорен. Вы совершенно правы. Согласно современным научным положениям, это совершенно невозможно. Ведь именно генетический аппарат кодирует самую суть существа, включая его внешний вид, все, до последней волосинки. Особи с одинаковым генетическим рисунком никак не могут иметь настолько разительные внешние различия. А тут более того: они принадлежат к различным биологическим видам. Если бы мне раньше сообщили о чем-то подобном, я выставил бы собеседника на смех. И, тем не менее, мы зафиксировали этот факт.

Капитан. У вас есть какие-либо объяснения этому?

Ван-Хоорен. Нет. Но я очень надеюсь найти их в ближайшее время.

Капитан. Что еще?

Ван-Хоорен. Ну, и наконец, завершающий факт, вишенка на торте, так сказать. Касательно протея…

Капитан. Осмелюсь предположить: его геном идентичен с таковым у всей фауны Маргариты.

Ван-Хоорен. Точно! Капитан, я поражаюсь остроте вашего ума.

Капитан. Не льстите мне, профессор. Это все?

Ван-Хоорен. Н-да, пожалуй…

Капитан. Ну, тогда я попрошу вас, Клаус, все свои силы бросить на изучение существа, которое вы именуете «протеем». Чувствую, что именно он является ключом к разгадке сложившегося сумасшедшего ребуса. Это приоритетнейшая задача. Вы меня поняли?

Ван-Хоорен. Более, чем… Позвольте откланяться?

3 декабря 2438 г

С сегодняшнего дня и впредь бортовой журнал специального научно-экспедиционного звездолета «Афина» ведется от имени бывшего биолога, а ныне – капитана звездолета Катаржины Байковски.

Бывший капитан корабля Макс Нейшвиц и бывший старший помощник Осип Третьяков заключены под домашний арест до дальнейшего решения их судеб.

В среде экипажа давно зрело недовольство непрофессиональным и неадекватным руководством команды и настоящей экспедиции. Исходя из этого, я попыталась создать тайную оппозицию. Это получилось. В силу общей неудовлетворенности существовавшим положением, к нам примыкало все больше и больше народу.

Смена власти была неизбежна.

Наконец, наступил час Х. Заручившись поддержкой небольшого числа силовиков (а много для такого дела и не надо), мы совершили парочку «визитов» к начальству.

Все прошло настольно быстро, что основная масса даже и опомниться не успела, приняв происшедшее, как должное.

4 декабря 2438 г

Сегодня в полдень, собрав личный состав в центральном холле, я объявила себя капитаном корабля. Сначала некоторые вроде бы зароптали, но стоило мне невзначай расстегнуть верхнюю пуговку и состроить глазки паре недовольных, как все утихло.

Затем я объявила о других кадровых перестановках. Старпомом назначался Игнасио Кеведо, а на впервые открытую должность заместителя по внутренней безопасности заявила Салаха Карнопутри.

Легкий гвалт замер, не успев начаться. Я скосила глаза: сидевший по левую от меня руку индус прожигал взглядом зал. Его мозг фиксировал лица всех пытающихся протестовать.

Сразу видно: человек на своем месте.

Мероприятие закончилось быстро. Все разошлись с миром.

Былдо, оно и есть быдло.

6 декабря 2438 г

С легкой руки Салаха и при его непосредственном участии мы начали чистку рядов. Замеченные в нелояльности к новому руководству, были помещены под арест. Как и ожидалось, все они из «необработанных». Что ж, у этой братии все впереди.

Карнопутри предложил не церемониться с бывшими капитаном и старпомом. Расстрелять, и все дела.

Подумаем.

29 декабря 2438 г

Наконец-то!

Власть сменилась! Бесы ушли, не успев натворить бед.